Что со мной не так?

  23-летний Остап пришёл на приём по настоятельной просьбе родителей.

Парню, студенту одного из престижных вузов, врачи поставили тревожный диагноз «шизофрения» и отправили в академический отпуск, в надежде на улучшение ситуации после медикаментозного лечения и продолжительного отдыха.

    Как известно, шизофренические расстройства в целом отличаются характерными фундаментальными расстройствами мышления и восприятия, а также неадекватным или сниженным аффектом. Тяжёлые формы  этого заболевания лечатся преимущественно медикаментозно. Психотерапия эффективна в случаях с  менее выраженными симптомами. Важнейшей задачей и особенностью психотерапии является то, что она направлена не только на лечение заболевания, но и на социальную и профессиональную адаптацию или реабилитацию пациентов.

  Не подвергая сомнению диагноз психиатра, я всё же отметил, что симптомы заболевания проявлялись лишь частично и не в самой высокой степени. Прежде всего, бросались в глаза  негативные симптомы: бедность  эмоциональных реакций, социальная отгороженность, низкая социальная продуктивность. Что же касается «фундаментальных расстройств мышления и восприятия» как основных признаков заболевания, то их я не заметил. Сам факт, что парень, пусть и не совсем  легко, окончил технический колледж, поступил в вуз и, вполне сносно,  учился там 2,5 года,  говорил о его достаточно высоком интеллекте.

    Семья у Остапа была вполне благополучная  – заботливые, обеспеченные родители, которые ответственно относились к воспитанию Остапа и его младшего брата. По их мнению, негативные психические изменения начались у Остапа, после того, как в детстве он перенёс тяжёлое инфекционное заболевание, очевидно отразившееся на функциях мозга.

  Он стал замкнутым, ригидным в суждениях и мнениях, практически не имел друзей. Учился Остап неплохо, но, по его же словам, не испытывал интереса ни к одной из дисциплин. Благотворная атмосфера в семье, интуитивная педагогическая мудрость родителей, по образованию вовсе не гуманитариев, очень способствовали удовлетворительной социализации и психологической дифференциации Остапа.

   Серьёзный дистресс произошёл с Остапом в девятнадцатилетнем возрасте, после первого и весьма неудачного опыта   сильной влюблённости. Хрупкая психологическая стабильность была нарушена с такой силой, что парень с присущей ему категоричностью заявил о «полном недоверии женщинам» и декларировал, что отныне его жизненным кредо является абсолютный отказ от интимных контактов с прекрасным полом. Таким образом, его самоизоляция ещё более усилилась. В институте, куда он пришёл сразу на второй курс, контакты со студентами не сложились, социальная адаптация ещё больше осложнилась, а постоянный эмоциональный прессинг породил всё учащающиеся приступы гнева, которые становилось всё труднее контролировать.

    Когда мы встретились с Остапом, он вёл себя насторожено, был угрюм и немногословен. Более всего меня поразило полное отсутствие чувства юмора и, более того, как шутят сами юмористы, «отсутствие чувства, что у него нет этого чувства».

   В этой непростой ситуации мне показалось наиболее правильным путём применить процессуальные методики – не углубляясь в поиски интрапсихических причин имеющихся проблем, проводить интервенции, направленные на локальные, конкретные ситуации и состояния клиента.

   Остапу очень нравилось рассуждать с «настоящим философом» на глобальные темы бытия и сознания. Во время всех подобных «дискуссий» моими задачами были, во-первых, встроить в сознание Остапа фундаментальные принципы толерантности и терпимости во всех без исключения случаях социальных коммуникаций, что должно было значительно снизить, а в идеале исключить неконтролируемые приступы гнева. Второй по порядку, но отнюдь не по значению целью наших встреч была постоянная и упорная работа по формированию у Остапа позитивного мировоззрения, идентичности, адекватной самооценки и самоуважения. Поскольку вербальные формы юмора (анекдот, каламбур, ирония) клиентом воспринимались с трудом, после некоторого времени поисков удалось выявить у него вполне удовлетворительную способность с юмором воспринимать карикатурную визуализацию или аудиализацию объектов тревоги и беспокойства (злобный преподаватель в образе Винни – Пуха, недалёкая красотка говорит фразами и голосом Эллочки-Людоедки).

Хорошие результаты дали некоторые методики НЛП. Особенно эффективными оказались терапевтические метафоры и тройная спираль в Эриксоновской гипнотерапии в сеансах по гармонизации личности.

     После полугодовой работы с Остапом, его мама пошла к лечащему психиатру за справкой о возможности продолжения обучения сына в вузе. Психиатр сообщил, что приятно удивлён выраженной  положительной динамикой состояния Остапа, и видит в этом основную заслугу эффективной психотерапии. Восстановившись в институте, Остап время от времени сталкивается с коммуникативными проблемами, но справляется с ними значительно увереннее, чем прежде. Главным достижением проведённой работы можно считать заметное улучшение характера взаимоотношений клиента с окружением, его социальной  и профессиональной адаптации, значительное снижении проявлений гнева, уровня тревожности и беспокойства.

10.07.2016.